Crosshistory. Salvation |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Crosshistory. Salvation » Архив эпизодов » Сюрпризы семейного масштаба
"С дочерьми тяжелее, чем на войне" (с) Нэд Старк
Название фэндома: War and peace
Рейтинг: 0+
Участники: Hortense Bertrand, Henri Bertrand, Fanny Bertrand
Время, место: 18 ноября 1828 года, поместье в Шатору.
Обстоятельства: Восемнадцатый день рождения Гортензии начался не совсем так, как она ожидала...
Отредактировано Henri Bertrand (2015-12-12 01:46:59)
Было пасмурное дождливое ноябрьское утро 1828 года. Гортензия Бертран с трудом открыла глаза. Они болели из-за того, что она опять читала всю ночь. Подойдя к зеркалу, Гортензия минут пять всматривалась в отражение, прежде чем смогла что-то ясно различить. Большие серьезные глаза, растрепанные волосы, заспанный вид… Определенно, нельзя так выглядеть в свой восемнадцатый день рождения. Гортензия начала приводить в порядок длинные пушистые волосы и взъерошенные хаотичные мысли. Она с вдохновением стала воображать сценарий сегодняшнего дня, который должен был запомниться на всю жизнь. Сегодня Гортензия тщательнее, чем обычно, подобрала платье. Шелковое темно-синее красиво сочеталось с матовым оттенком ее кожи. Девушка даже добавила к нему браслеты, некогда подаренные матерью, и серьги, которые практически никогда не носила. Гортензия далеко не поклонник сапфиров, бриллиантов, дорогих тканей и кружев. Все это она с радостью променяла бы на новые тома любимых писателей или на масляные краски, которые у нее постоянно кончались. И так, в последний раз взглянув на себя в зеркало, Гортензия направилась к двери и вышла из комнаты. Спустившись в парадную залу, где семья обычно обедала и принимала близких друзей, девушка подошла к столу. На нем стояла ваза с белыми лилиями. Так было обычно принято в доме – украшать комнаты лилиями. Но по особенным дням, таким как например возвращение отца из похода или дни рождения, в вазы ставили ярко-синие гортензии. Этот факт уже немного разочаровал мечтательную девушку. Неужели они забыли? Как такое вообще возможно? Безграничная фантазия Гортензии начала рисовать ужасающие картины родительской безответственности и нелюбви братьев. Но не теряя последние капли надежды, любимая папина дочь обошла все комнаты, прислушиваясь, не прозвучит ли где-нибудь знакомый голос или безудержный смех шутника Анри. Никого в доме не оказалось. Только холодный звон хрустальных люстр и скрип паркета. Вконец расстроенная Гортензия ушла в сад, где было ее излюбленное место игр и прогулок. Черные мокрые стволы деревьев и серое небо только усугубили мрачное настроение девушки. Свое восемнадцатилетие она обречена провести в одиночестве.
- Мне все еще не нравится эта идея, - ворчал Бертран, наблюдая за тем, как дети крутятся вокруг, с любопытством осматривая всё на рынке. - Она очень расстроится, если не застанет нас после пробуждения.
- Гортенс может сутками спать, отец, - возразил Анри-младший, равнодушно осматривая потрепанные книги, выставленные на продажу бедолагой, которому они уже не пригодятся. - Бьюсь об заклад, она и не заметит нашего отсутствия. Приедем, а она еще в постели.
- Что-то я сомневаюсь в этом, - вздохнул Бертран, наблюдая, как маленький Альфонс оторвался наконец от юбки матери и с опаской подошел к лавке с деревянными солдатиками. Подумав о чем-то своем, маршал даже умиленно улыбнулся, но ненадолго. - Если ее некому разбудить, это не значит, что она не захочет проснуться пораньше в такой день. И зачем надо было оставлять пустым весь дом? Чем вам прислуга не угодила?
Все эти вопросы были обращены в большей мере к Анри, который и задумал всё это, и к супруге, которая уговорила Бертрана согласиться с этим планом. Тогда план этот казался более безобидным, чем сейчас. Теперь же маршал не мог успокоиться, постоянно беспокоясь, как там Гортензия. Бедная девочка осталась дома совсем одна - и это в день рождения. Ох уж этот проказник Анри. И как можно было с ним соглашаться? А вдруг с дочкой что-то случится, пока они здесь? Вдруг она упадет, и никто не сможет ей помочь. Или испугается и спрячется ото всех. Или обидится или убежит из дома...
- Пресвятая Мария, нам нужно возвращаться как можно скорее... - с волнением произнес маршал, ни к кому в особенности не обращаясь, будто самому себе, сжав руку супруги. В это время Наполеон и Артур застыли у витрины с драгоценностями.
- Что вы там нашли? Смотрите, как восторженные барышни, - усмехнулся Бертран, подходя ближе и силясь обнаружить, что же такого интересного нашли сыновья в этих блестяшках. Братья тем временем смутились.
- Почему бы не подарить украшение?- нашелся Наполеон, явно сам не очень веря в эту идею.
- Гортензии? - он хотел было усмехнуться, но глянул на жену, которая любила баловать дочь драгоценностями. Похоже, Фэнни никак не хотела смириться с тем, что приучить Гортенс к украшениям практически невозможно. - Не в этот раз.
Поиски продолжались. Семья обошла почти весь рынок, здороваясь с местными - Бертрана знал весь город. Нужного подарка так и не обнаружилось - ничего не подходило. Бертран ворчал, Альфонс начал капризничать. В какой-то момент родители заметили, что последний подозрительно затих. Огляделись - а его и нет. Больше них испугался, пожалуй, Анри, понимая, что если что-то случится с младшим братом, попадет в первую очередь ему как главному придумщику и как няньке Альфонса. Благо, сын скоро нашелся. Он завороженно застыл у корзинки с котятами, за которой следила добродушная бабушка.
- Не топить же. Не могу животинку губить, - ответила бабушка на немой вопрос подошедшей семьи. Эти слова расстрогали Бертрана. Он завязал разговор с пожилой женщиной, в то время как дети обступили корзинку и принялись гладить и обнимать котят.
- Давайте возьмем всех! - взмолился Артур. Анри тихо съязвил что-то про кошатников, отчего и Анри, и Наполеон рассмеялись, и Артур надулся.
- Нет-нет, исключено, - решительно возразил Бертран. - Какие кошки? Вы забыли про сторожевых собак?
- Так они же не на улице буду жить, а в доме... - сказал Анри, забыв, что только что смеялся над любителями кошек.
- Еще лучше, - проворчал маршал в отставке. После долгих уговоров он сдался. - Хорошо, но только одного.
Заплатив старушке больше, чем она просила, семья направилась к карете. По пути Бертран остановился у лавки с оружием, заметив подозрительно изящную шпагу. Настолько тонкую и легкую, что можно бы назвать ее женской, ведь детской ее назвать уже нельзя было. Поговорив с торговцем, маршал выяснил, что шпага действительно женская, делалась специально для дочери одного военочальника, да так и не дошла до оной по политическим причинам. Недолго думая, Бертран приобрел и эту шпагу и довольный вернулся к семье. Теперь точно можно возвращаться.
- Гортенс будет довольна, - сказал Артур, играясь с котенком и кутая его в ткань, чтобы не замерз.
- О да, - согласился Бертран, незаметно пряча только что приобретенное оружие в свертке. Всю поездку он провел в молчании, лишь загадочно улыбаясь.
Вернувшись домой, Бертран поспешил спрятать сверток в своем кабинете, пока дети умчались искать Гортенс. Сам вскоре последовал за ними, и, не обнаружив ее в спальне, тревожно вздохнул.
Отредактировано Henri Bertrand (2016-01-27 14:09:00)
Тем временем расстроенная Гортенс сидела на большом камне, поросшим мхом, который от дождя казался зеленее обычного. Гортенс не была по натуре человеком слишком обидчивым или мстительным, долго злиться на кого-либо, а тем более на родных, у нее не хватало сил. Да и зачем создавать себе в жизни лишние огорчения. Но в этот день Гортенс часа два просидела в саду, не переставая размышлять о том, куда же все исчезли. Что, если они и правда забыли, увязнув в своих делах? Нет, они не могли так поступить...
Внезапно печальный поток мыслей девушки прервал лай охотничьего пса Багеля. Послышался стук колес по мощеной дорожке перед особняком. У Гортенс застыло сердце. И не понятно было, от чего. Несколько секунд в Гортенс боролись два существа. Одно было неукротимым и своевольным бесенком, толкающим девушку на разные проказы. А другое звалось Совестью. Она говорила Гортенс: "Смотри, они вернулись, они не бросили тебя вовсе. Ты должна поскорее бежать и встретить их. Как же хорошо, что все так обернулось..." "Замолчи, дура!" - грубо оборвал ее бесенок. - "Не слушай ее, прекрасная Гортенс. Нужно помучить их за то, что они заставили тебя страдать от неведения все утро. Если они затеяли какую-то игру, мы сочтем своим долгом им подыграть. Не стоит упускать чудесную возможность повеселиться." "Но как же отец? Что он подумает? Неужели тебе так хочется быть разочарованием в его глазах? Что если он не виноват в том, что случилось, что если все как всегда придумала маман и братья?" "Даже если это так, мы не должны прощать такое отношение." Гортенс не знала, чью сторону принять. Оба существа в ее душе были по-своему правы. Однако внезапно в диалог включилась обаятельная и хитроумная мадемуазель Любопытство. "Почему бы нам, господа, просто не пойти и не посмотреть, что там происходит? Я полагаю, Гортенс непременно хватятся. То-то будет переполох" И она захохотала. В след за ней повеселела Гортенс. Она направилась к дому, раскинув руки и бледными от холода пальцами стряхивая капли дождя с мохнатых веточек кустов.
Тихо, словно кошка, она подкралась к одному из окон, в которое было видно всю парадную. Внутри зажгли свечи. Лестница была украшена гирляндами из цветов. Суетился управляющий и ходила из комнаты в комнату гувернантка Гортенс мадемуазель Шарден. Они как раз вернулись откуда-то и едва успели снять верхнюю одежду. У мадемуазель Шарден был полу-озабоченый полу-испуганный вид. На ее бледной коже с зеленовато-синими венами вдруг выступил румянец оттого что ей пришлось так много и так быстро ходить. Гортенс любила подшучивать над этой молодой гувернанткой. Она дразнила ее лебедкой и пародировала ее плавную царственную походку столь неуместную в доме, где бегали неугомонные мальчишки, порывисто ходил маршал Бертран и твердой уверенной походкой ступала маман.
Гортенс поняла, что все-таки про нее не забыли. Ее это начало забавлять. Пускай поищут.
Отредактировано Hortense Bertrand (2015-12-21 00:53:17)
Наконец-то наступили те самые, долгожданные времена, когда графиня могла, наконец-таки, забыть о бесконечных скитаниях и преследований по пятам мужа. Нет, она делала это всё по доброй воле, никто даже не смел её заставлять, но как бы там ни было, каждая женщина, а тем более, таких лет, хочет одного – спокойствия. Неужели эти времена наступили? Можно забыть про ссылки, войны, Наполеона, который был главным действующим лицом любого разговора, даже если Фэнни говорила о том, что хочет новую шляпку, или в обсуждении местных сплетен.
Женщина боялась, что эта идиллия будет нарушена, поэтому, старалась наслаждаться каждым прожитым днем. Что ж, пока это получалось, но всё изменилось утром. Во-первых, её беспардонно разбудили, а во-вторых сообщили, что сегодня день рождения у Гортензии. Вообще-то, мадам Бертран прекрасно знала дни рождения своих детей, но почему-то именно в этом году все числа в его головушке перепутались, и она совсем забыла о торжестве. С этим необходимо было что-то делать, сюрприз устроить, подарок приобрести, хотя, у нее была неплохая идея, но раз благоверный тянет с утра-пораньше куда-то, почему бы не пойти? Вдруг, по дороге, она наткнется на что-нибудь и для себя?
А дальше все, как и обычно, было не так, как подобает. А ведь всё потому, что не было необходимой подготовки. Разумеется, подарок Анри купил, ещё и руку так мило сжал, так что, плохое настроение, которое было с утра тут же улетучилось. Теперь дело оставалось за малым – добраться домой и крепко обнять Гортенс.
Дорога домой не была чем-то примечательной, или всему виной бесконечная дума графини о том, что теперь жизнь стала намного лучше и можно было бы устроить отличный приём в честь дня рождения дочери. Вообще, давно было пора вывести девочку в свет и посмотреть, что из этого получится. Фэнни была уверена, что дочь будет пользоваться успехом как у кавалеров, так и у завистливых девиц. Чего греха таить, Гортензия была невероятно красивой девушкой, отличное воспитание и ум… Что ещё нужно иметь юной мадемуазель? Всё было при ней.
Как только графиня оказалась дома, она первым делом, обгоняя мужа, зашла в комнату, где она отыскала тот самый подарок, который заранее (за несколько лет) подготовила для этого знаменательного события. Поразительно, она запланировала сюрприз давно, а забыла о празднике, к которому он предназначался. Но сейчас совсем не об этом. Аккуратно спрятав украшение, которое, кстати говоря, очень много значило для графини, женщина последовала из комнаты прочь, затем спустилась по ступенькам, бесконечно сводя бровки на переносице. Где же Гортензия? Почему её нет там, где она должна быть? Глаз да глаз нужен за детьми, а ведь графиня только обрадовалась, что они уже выросли.
"Хорошо бы стать призраком" - думала Гортензия, наблюдая за происходящим из убежища. Она скрылась за огромными кустами в палисаднике, совершенно не заботясь, что ее шикарное платье намокнет и помнется, а изысканные кружева разорвутся и превратятся в пиратские лохмотья. Ей было не до этого. Девушка думала о том, как герои ее любимых авантюрных романов поступили бы на ее месте... Они бы уж точно придумали нечто незаурядное, нечто...
- Аааааа! - вскрикнула Гортенз и тут же закрыла рот обеими руками. О боже, это всего лишь милый пес Багель, незаметно подкравшийся и уткнувшийся носом в ее ногу. Девушка погладила его и посмотрела вокруг. Вдруг кто-нибудь услышал ее крик?
- О, Багель, от тебя мне не скрыться, - сказала Гортенз и тихо рассмеялась.
- Гортенз! Гортензия! Гортеееенз! Где ты?
Гортенз присела за ветвями и прижала к себе Багеля, чтобы тот ее не выдал. У Анри не такой хороший нюх. Он ее не найдет. И действительно. Братец беспристрастно посмотрел на кусты, где пряталась Гортенз и пошел в сад, душераздирающе выкрикивая ее имя. Ох уж этот Анри! Он словно заноза, нет от него покоя. Никогда Анри так сильно не бесил Гортенз, как теперь, когда ее репутация и самоуважение зависели от того, как хорошо ей удастся замести следы.
Гортенз вышла из своей засады и отправилась к черному входу. Она задумала проникнуть в дом. Поглощенная своими коварными мыслями, Гортенз стала нервозно потирать руки и вдруг вздрогнула:
- О, черт! Перчатка! Только не это! Что я за идиотка?! Теперь меня точно раскроют.
Она схватилась за голову и стала беспокойно оглядываться. Сердце в ее груди колотилось, как рыба, выброшенная на берег, в горле пересохло.
- Багель, милый, ты должен мне помочь. Пожалуйста, найди перчатку и принеси мне!
Пес послушно ушел. Через минуту он вернулся с грязной потрепанной перчаткой Гортенз.
- О слава Богу! Спасибо, Багель!
- Гортензия! Милая! Где ты!
- О боже, это отец, - Гортензия так перепугалась, что забыла, с чего началось все это безумие. Ей на секунду показалось, что от того, как хорошо она спрячется, зависела ее жизнь. Она настолько втянулась в игру, что воображала себя оборванным героем, сбегавшим от кровожадных индейцев-людоедов. Не ощущая буквально ничего, Гортенз как-то добралась до черного входа и зашла в дом.
В доме девушке было проще прятаться. Она знала там каждый уголок, получше, чем родители, которые заняты в основном только собой.
Проходя мимо кухни, девушка незаметно увела со стола кусок пирога, пока повар усердно затачивал ножи. Гортенз направилась в библиотеку. Это была комната, которую чаще всего посещала Гортенз, чем кто-либо другой в этом доме. Огромные шкафы со старыми книгами, темно-зеленый диван с мягкими подушками, окно занавешенное ветвями вековых деревьев, сквозь которые слегка пробивался солнечный свет, от чего на полу возникал причудливый узор из теней. В библиотеке время словно останавливалось. Казалось, никто не подозревал о существовании такого приюта безмятежности, и Гортенз подумала, что хорошо бы стать призраком и навеки поселиться в библиотеке...
Отредактировано Hortense Bertrand (2016-01-21 14:49:36)
Это был как раз тот случай, когда Бертрану было не радостно оказаться правым. Как он и полагал, Гортенс в спальне не обнаружилось. Не застав никого, она скрылась где-то в доме, а, возможно, и за его пределами. Теперь придется заниматься ее поисками вместо поздравлений.
- Устроили праздник, нечего сказать, - проворчал Бертран, не зная, кого, собственно, винить, вышел из спальни дочери и побрел по дому, заглядывая за углы. Дети тем временем оперативно разделились под командованием Анри-младшего и направились в разные стороны, зазывая сестру и заглядывая даже под ковры. На улице послышался собачий лай.
- Кажется, Багель ее нашел, - среагировал Анри и вышел в сад, не прекращая выкрикивать имя сестры. Огляделся вокруг и, не найдя ничего, вернулся в дом. К этому моменту все остальные тоже вернулись на исходную позицию возле лестницы. Каждый отрапортовал о результатах своих поисков - к сожалению, безуспешных.
- Она же не могла сбежать? - произнес Наполеон и проверил наличие верхней одежды. Пальтишко Гортенс было на месте.
- Вряд ли, - хмуро ответил маршал Бертран. - Надеюсь, ей хватило ума не выбраться на улицу без одежды... Она точно где-то внутри.
- Но мы всё проверили! - заныл Анри. Бертран строго посмотрел на сына.
- Значит, не всё... - он задумчиво опустил голову и вдруг заметил. - А где же ваш котенок?
Мальчики ойкнули и засуетились, снова расползаясь по дому - на этот раз в поисках котенка. О сестре они и думать забыли. Бертран проворчал что-то и ласково пожал руку жены.
- Кажется, я знаю, где она. Присмотри пока за мальчиками, ма шери, как бы они дом не разнесли своими поисками.
Усмехнувшись, он поцеловал супругу в висок и направился вверх по лестнице. Побродив немного по коридорам и прислушиваясь к воскликам мальчиков снизу, он приблизился к библиотеке, стараясь ступать так тихо, насколько это возможно, словно боясь спугнуть дикого зверя, к жилищу которого и подбирался. Осторожно он открыл дверь. Повезло - она даже не скрипнула. С половицами повезло меньше - они предательски проскулили под ногами маршала.
Он снова оказался прав. Почему-то он не сомневался, что мальчики не догадаются заглянуть в библиотеку. Иногда создавалось впечатление, что они вообще не подозревают о существовании этой комнаты. Книги они находили довольно скучным занятием, и, как Бертран не бился, чтобы приучить их к чтению - тщетно. Только иногда они брали какие-то книги по учебе, но и те поглощали безо всякого удовольствия. Понятно, почему они не стремятся лишний раз заходить сюда.
А вот Гортенс, кажется, готова была сидеть здесь сутки напролет. Бертран невольно залюбовался дочерью, задумчиво стоявшей среди книг, освещенной узорным утренним светом из окна и окруженной блестящими пылинками, витавшими в воздухе.
- Гортенс, я же тысячу раз просил не таскать еду в библиотеку, и уж тем более не есть сладкое до обеда, - с шутливой строгостью произнес Бертран, заметив остатки пирога. Его действительно раздражало такое небрежное отношение к книгам, но сейчас он не злился. Напротив - он был рад, что наконец нашел ее.
- Ты заставила нас поволноваться, милая, - улыбнулся маршал, подойдя чуть ближе и раскрывая объятия. Пусть начало дня пошло немного не по плану, еще не поздно устроить дочери достойный праздник.
Вы здесь » Crosshistory. Salvation » Архив эпизодов » Сюрпризы семейного масштаба
