"Какую же маску выбрать? Думается мне, что они потратили более нескольких недель, готовясь к балу..." - размышлял Константин, прогуливаясь по дорожке в одной из самых простых масок - чёрная и бархатная повязка на глаза. Надо было отдать должное Императрице, здесь был едва ли не весь Петербург, такой яркий, пышный и ажурный. Вокруг была слышна музыка, смех, шорох пышных юбок. Чем ему нравились маскарады? Ничем. Ему в целом не нравились балы, а маскарады он считал верхом глупости. "Зачем же вам маски? Снимите те, что Вы носите каждый день и, я уверен, ни одного из вас не узнает и родной отец", - мысленно разговаривал он, вежливо кланяясь господам в ответ. Что касается самого Константина, то он тоже порой носил маски, но только затем, что собеседник его может слишком испугаться того, что ему откроется.
Он вернулся в Россию неделю назад и все это время провел в доме близ Петербурга, недалеко от Царского села. Если бы усадьба родителя не была бы так близко, вряд ли он позволил бы себе приехать на этот бал, но отчего-то отец захотел, чтобы сын его попал сюда. Всю эту неделю Константин проводил в своей комнате, которая была и кабинетом. Он много думал, читал, что-то записывал и расписывал. На несколько часов в день он заходил к отцу, и они много разговаривали. Константин рассказывал ему о своих путешествиях, о том, что он видел в Италии, с какими людьми он встречался. Иногда он рассказывал даже, чему научился. Отец слушал внимательно, что-то ему отвечал, но Константин хорошо чувствовал, что отец не доволен. Несмотря на характер, ему тяжело было смотреть на умирающего отца, ему было жаль старика, который никак не мог освободить свою душу. Константин выбирал тембр голоса, слова так, чтобы повлиять на физическое состояние отца, и у него получалось, даже врач сказал, что ему стало лучше, но Константин этого не ощущал. Что-то было не так, и он пока не понимал, что именно. Он читал это в глазах старика.
Когда Константин рассказал о намечавшемся бале, просто для того, чтобы отвлечь отца, чтобы напомнить ему его прошлую жизнь, возможно, вытащить из подсознания какие-то хорошие и приятные воспоминания, то отец, действительно, просиял, глаза его загорелись, но не от своих каких-то переживаний, а от странно появившегося желания отправить сына туда. Как потом понял Константин, это все было потому, что слуги, по-особому добро относившиеся к хозяину, рассказали, что сын его ведет затворнический образ жизни и совершенно не интересуется светом. Видимо, они ожидали, что приедет молодой повеса, который и на отца тратить время не будет. Однако, ему было не 20 лет, он не интересовался пустым прожиганием жизни. Впрочем, вслух этого не высказывал, ибо маскарад организован Императрицей, которая не слыла пустой, напротив, Константину очень хотелось с Нею познакомиться поближе, однако он не хотел сам к Ней идти, он ждал, пока Она сама его позовет, а Она позовет, в этом он был уверен. Ему даже казалось, что Она и есть его последнее испытание, поскольку о Ней в его кругах общения ходили совершенно разные слухи. У Нее было много знакомых философов, который, к слову, Константин не принимал. Ему хотелось, возможно, изменить Ее мнение о них. В связи с этим, это была еще одна выгодная для него причина посещения сего мероприятия.
Многие, проходившие мимо, ему были незнакомы, ровно потому, что он не хотел их знать. Сам он тоже был для всех незнакомцем, кто-то поглядывал с интересом, кто-то даже его узнал, но не рискнул подойти, что тоже было удивительно для него. Константин же не горел желанием тратить свое время. Своей задачей он поставил себе - заинтересовать Императрицу, которой пока он не наблюдал в своем поле зрения.